Что скрывают шииты?

Шейх Саид Фуда
Смотреть видео

Почему мы чуточку спокойнее ведём диалог с шиитами? Потому что они говорят: “Вы считаете нас нововведенцами, а мы считаем таковыми вас”. “Вы считаете нас нововведенцами, а мы считаем таковыми вас”.

Клянусь Аллахом, братья, я до сих пор помню одну историю… Сейчас я расскажу историю, в которой есть определенная проблема.

Однажды провели конференцию. Давайте расскажем эту историю, нет проблем, пообщаемся. Была организована большая конференция, провели лекцию в Иорданском университете. Некоторых из вас в те времена ещё не было.  Доктора университета были гостями конференции. Мероприятие проходило в главном зале. Обрати внимание, я говорю об Иорданском университете, хорошо? Потом придут люди и будут спрашивать: “Почему это шейх Саид говорит об иорданских университетах?”

Дело было примерно 20 лет назад, о шейх, а Аллаху известно лучше. Не могу сказать точно, но примерно 20 лет назад. Просто попытайтесь угадать, кто был лектором. Попробуйте. Имам ар-Рази? Нет. Кто-то, кто говорил бы об имаме ар-Рази? Нет. Да в таком случае никто бы даже не пришел. Если бы была организована лекция об имаме ар-Рази или имаме аль-Газали, никто бы не пришел и туда не позвали бы столько людей, чтобы послушать лекцию о них.

Не будем слишком растягивать разговор. Лектором был шейх Джа’фар ас-Субхани. Шейх Джа’фар ас-Субхани, являвшийся ректором университета им. Джа’фара ас-Садыка в Иране. Сам этот человек иранец. Университет им. Джа’фара ас-Садыка (кажется, так назывался этот университет) — это частное учебное заведение. Акцентирую на этом внимание, чтобы потом никто не говорил: «Шейх Саид лжёт». Мне кажется, университет назывался именно так. Как я должен был его запомнить. Ок?

Муфтии армии тоже присутствовали на лекции, братья. На лекцию позвали весь мир! Всех позвали!  Я услышал о ней и решил, что нет ничего плохого в том, чтобы поприсутствовать и послушать. Сидел я где-то посередине четвертого или пятого ряда. Кого там только не было: разные высокопоставленные чиновники и так далее. Со мной было несколько моих товарищей. Фадль Аббас тоже присутствовал, и чуть позже я скажу, почему особо выделил его.

Естественно, Джа’фар ас-Субхани говорил, опираясь на свои воззрения, да и понятно, зачем его позвали и собрали для него стольких преподавателей и докторов. Поняли? Кто же был его помощником на лекции, кто представлял его и сидел рядом с ним? Кто? Доктор Раджих аль-Курди. Суть в том, что Джа’фар ас-Субхани сказал очень странные вещи. Он произнес то, в ответ на что нельзя сидеть молча. Никто из присутствовавших докторов университета, которых я могу назвать по именам, не возразил ни единым словом. Я могу назвать присутствовавших по именам. Почти все доктора были на той лекции. Никто из них не возразил ни единым словом, никто не сказал что-либо ни внятно, ни как-то ещё. Это была очень плохая ситуация. Да, были некоторые, которые что-то сказали, а остальные молчали.

Единственный, кто не молчал, — доктор Фадль Аббас (да помилует его Аллах). Джа’фар ас-Субхани косвенно затронул тему имамов и прочее, а Фадль Аббас сказал ему: «Вы поносите госпожу Аишу, и я готов дискутировать с тобой», — был очень строг в своих словах. Сказал: «Я готов дискутировать с тобой!» Конечно, когда какой-либо шейх предлагает дискуссию — это прекрасно и даже непривычно для наших университетов. Это — высокий уровень грамотности, до которого наши высшие учебные заведения ещё не добрались. Услышав то, на что нельзя промолчать, он сказал: «Я зову тебя к дискуссии».

Несомненно, Джа’фар ас-Субхани — умный человек, умный! Знает, когда говорить и когда нужно молчать. Вдобавок к тому, что он был большим шиитским ученым, он был умным человеком, знавшим, как себя вести с людьми. Он замолчал и не стал говорить: «Я принимаю твой вызов», — нет, ведь он не пришел навести шум или спугнуть людей. Поняли, как?

Кто же начал защищать Джа’фара ас-Субхани? Доктор Раджих аль-Курди. Он — тот, кто заставил Фадля Аббаса молчать. «Не надо устраивать тут споры», — и всё в таком духе. Он начал говорить какие-то бессмысленные вещи и заставил Фадля Аббаса молчать. Фадль Аббас замолчал, послушавшись Раджиха аль-Курди.

Потом я поднял руку и спросил Джа’фара ас-Субхани… В своей лекции он говорил: «Вопрос имамов, в вашем, о ахлю-сунна, понимании является второстепенным. Так почему же вы враждуете с нами из-за второстепенного вопроса?» Клянусь Аллахом, он говорил так! Он начал аргументировать свои слова тем, что ас-Сайид аш-Шариф аль-Джурджани сказал так-то и аль-Адуд сказал то и то. Я думаю, 99% присутствовавших даже не понимали, кто такие аль-Джурджани и аль-Адуд, но Джа’фар ас-Субхани понимал это очень хорошо.

Ас-Субхани упомянул слова аль-Джурджани о том, что вопрос второстепенный. Действительно, ахлю-сунна так и считают. Посмотрите на этот ум. Он начал говорить: «Так почему вы сильно враждуете с нами из-за этого вопроса?» Потом он начал задавать другие вопросы и сглаживать углы, желая показать, что, мол, разногласия не такие и большие. Такова была его подача. Шейх Фадль Аббас возразил ему в том, что касается Аиши и сподвижников. А я задал следующий вопрос, когда выдался случай… Я настаивал, продолжал сидеть с поднятой рукой и люди начали говорить: «Пусть он задаст свой вопрос». Доктор Раджих сказал: «Спрашивай, но у тебя полминуты или минута». Я сказал: «Как полминуты? Я даже подышать не успею нормально. Мне нужно достаточно времени». «У тебя полторы минуты», — сказал он. Итак, я начал и сказал: «Ты сказал, что позиция ахлю-сунна заключается в том, что это — второстепенный вопрос. Однако ты не рассказал нам, каково ваше отношение к нему. Разве вы не верите, что отрицающий положение имамства становится неверующим? Разве не вы верите в то и другое?» — и начал задавать вопросы, называя имена их ученых и книги как аль-Харрази, ат-Табатабаи.

Аллаху известно лучше, три четверти присутствовавших вообще не понимали, о чем идет речь, но Джа’фар прекрасно понимал, о чем я говорю и что имею в виду. В конце своего вопроса я сказал: «Ты не можешь аргументировать свою позицию словами ас-Сайида аш-Шарифа аль-Джурджани, однако ты должен объяснить свои взгляды. Ты ведь не говоришь: «Мы, шииты, считаем, что вы, о ахлю-сунна, внешне мусульмане, но в действительности являетесь неверующими», — хотя таковы их истинные воззрения. Это то, что ты должен был говорить нам, но ничего подобного мы не услышали. На каком основании ты требуешь от нас сближения с вами? Я не хожу в поисках споров, однако я желаю найти правдивость в речи и отсутствие лжи. Я не политик, я не политик, о братья. Я хочу, чтобы, выступая, ученый отталкивался от своих знаний, а не лгал. Понятно?

В итоге выступление шейха закончилось, и, клянусь Аллахом, он ответил на все вопросы, кроме моего, и он обошел мои слова стороной, будто они мной даже не произносились. Я проявил настырность и спустился вниз за шейхом после завершения лекции. Помню, что там был советник по вопросам культуры из иранского посольства, то есть даже некоторые иранцы присутствовали на лекции. Когда Джа’фар ас-Субхани спустился по лестнице, я остановил его и поприветствовал, и с ним рядом был Раджих аль-Курди, прямо рядом с ним. Я спросил: «Ты помнишь меня, шейх?» — то есть обратился с этими словами к Джа’фару ас-Субхани. Он сказал: «Да-да, помню». Я сказал: «Ты не ответил на мой вопрос», — на что он ответил: «Напомни-ка, что ты спрашивал?» Я спросил его: «Ты забыл?» Он сказал: «Нет, вспомнил». Клянусь Аллахом, так оно и было. Это часть нашего разговора, который состоялся очень давно. Тогда я сказал: «Раз ты помнишь, то нет нужды в том, чтобы я напоминал. Пожалуйста, ответь мне». Он ответил: «Да, действительно, на наш взгляд, этот вопрос относится к основам». Конечно, в это время Раджих аль-Курди стоял и говорил: «Шейх, нет времени спорить, нам надо идти!» Я сказал ему: «О доктор, дай нам поговорить, раз мой собеседник согласен. Успокойся немного. Успокойся и дай мне поговорить с ним». Ас-Субхани продолжил: «Да, мы считаем, что вопрос имамства относится к основам». Я спросил: «Почему же ты не объяснил это в своём уроке? Люди думают, что проблема в этом началась из-за приверженцев сунны, хотя вы — первые, кто стали её причиной».

Мои слова очень смутили его и поставили в неудобное положение. Потом произошли некоторые неприятности, инициатором которых стал Раджих аль-Курди, и я не буду рассказывать вам, что стряслось между нами. К сожалению, так… Но это знания, это знания! Я не хочу говорить об этом, потому что человек уже умер. Раджих аль-Курди умер, и мы просим Аллах помиловать его и всех нас. К сожалению, я никогда не забуду его позицию в этой ситуации, никогда! Мне кажется, он сам не смог её забыть вплоть до смерти, потому что он должен был повести себя совсем иначе, однако как же велика разница между поведением человека, которого заботят знания, и того, кто преследует иные выгоды. Он заставил молчать Фадля Аббаса, но не смог заставить замолчать меня. Шейх Фадль Аббас был подобен в своём уровне шейхам доктора Раджиха, но последний заставил его замолчать. У меня, на самом деле, были из-за этого проблемы, но я не замолчал. Чтобы быть до конца честным, скажу, что мы оба высказали друг другу своё недовольство и расстались на этой негативной ноте.