Шейх Хамза Бакри
Смотреть видео
«Чтобы не говорить, что кто-то из них ошибся… На самом деле, каждая из двух групп имамов хочет решить определенную проблему в этом вопросе, используя свою формулировку.
Абу Ханифа утверждал, что дела не являются составной частью веры [«иман»], а такие факыхи как Шафии, Малик и другие говорили, что дела — часть веры. Мы уже сказали, что разногласие всего лишь словесное.
Абу Ханифа имел в виду, что дела не относятся к основе «имана», но дополняют и совершенствуют веру, и такую интерпретацию его слов мы можем аргументировать тем, что он уделял большое внимание благим делам.
Другие учёные говорят: «Дела — из веры», — имея в виду, что они — из полноценности веры, а не из ее основы. Суть одна. Так почему же каждая из сторон настаивает на своей формулировке и не принимает формулировку второй стороны? Почему в своем послании к Усману аль-Батти Абу Ханифа писал: «Да, я настаиваю на том, что дела — не из имана», — хотя он прекрасно понимал, что, утверждая вхождение дел в иман, окружавшие его факыхи имели в виду полноценность веры, а не её основу? Почему он не подумал: «Скажу, как они, и вопрос решен», — раз всё общество вокруг говорит так?
«Дела — из веры, то есть ее полноценности. Ты, о Абу Ханифа, признаешь это. Почему бы тебе не выразить свою мысль так же, как это сделали мы?»
Абу Ханифа говорит: «Нет! Действительно, мы имеем в виду одно и то же, но я настаиваю на том, чтобы говорить, что дела не из веры».
Почему? Потому что была проблема, беспокоившая его — хариджизм, имевший сильное распространение в те времена. Он жил в конце правления Омейядов и начале правления Аббасидов. Во времена Омейядов хариджиты имели силу. Абу Ханифа боялся опасности их идей для общества, ведь фундамент всех их идеологических принципов — обвинение в неверии из-за дел. Они обвиняли людей в неверии за дела: хариджиты вообще начали с того, что обвинили в неверии Али и Муавию после их соглашения на третейский суд, сказав: «Решение принадлежит лишь Аллаху».
Идея хариджитов была построена на такфире за дела, затем они начали постепенно глубже уходить в заблуждения и в итоге пришли к обвинению в неверии за любой большой грех.
Это очень опасная для общества идея. Если в нашу среду проникнет обвинение в неверии за дела, то мы сразу же вынесем друг другу «такфир» — не сегодня, так завтра. Мы сделаем это, даже будучи в одном течении и направлении. Мы, молящиеся в одной мечети, обвиним друг друга в неверии. Поэтому, изучая историю хариджитов, ты видишь, что они сначала бывают едины, а потом, несомненно, начинают делиться сначала на две, а потом четыре, шесть и десять групп.
Почему? Потому что, безусловно, все мы не безгрешны и человек в любом случае допустит ошибку. Если мы обвиняем других людей в неверии за противоречие одним словам Всевышнего, то, однозначно, кто-то из нас пойдёт в противоречие Ему в чем-либо, и в итоге ему будет вынесен «такфир».
Просто представим, что мы, да упасёт Аллах, — хариджиты. Мы обвиняем людей за их дела. Нет сомнений в том, что и я, и ты в один из дней оступимся. В результате каждый из нас обвинит другого в неверии, из чего вытекает постоянное деление. Таково положение хариджитов на протяжении всей истории, по сей день! Даже сейчас они делятся на мелкие группы, враждуют и обвиняют друг друга в неверии.
Абу Ханифа боялся этого, так как это очень опасно для мусульманского общества и приводит к убийству людей прямо посреди улиц! Допустим, я увидел тебя совершающим большой грех. В первый день я сделаю тебе наставление и попрошу покаяться, во второй день застану тебя за тем же делом, а на третий — убью. Это — хариджитская идеология. Абу Ханифа из-за боязни подобного развития событий говорил: «Дела не из веры».
Когда ему предложили сказать: «Дела — из имана, но дополняют его», — он отказался, так как обычный народ не понимает детализацию и слышит лишь начало речи. Если ты говоришь: «Дела — из имана, но я имею в виду…», — то люди не поймут, что ты имеешь в виду, ведь они всегда хватаются за “заголовки”, за основу выражения, не погружаясь в детали. Именно поэтому Абу Ханифа продолжал использовать свою формулировку и не отступал от нее.
Остальные факыхи видели другую проблему, так как они жили чуть позже и не застали правление Омейядов, как имам аш-Шафии, например. Эти имамы опасались вреда мурджиитов, а не хариджитов. При их жизни хариджиты ослабли, но окрепли мурджииты. Мурджииты — это те, которые говорили: «Грех не вредит при наличии веры», — то есть, по их мнению, если ты верующий, то грех никоим образом не навредит тебе.
Хорошо, какова же разница между верующим, выпившим вино, и тем, кто вино не пил? Они отвечают, что разница лишь в райских степенях, однако в ад никто из них не войдёт. Мурджииты считали, что верующий не войдёт в ад из-за греха, даже если совершит большие грехи, а всего лишь будет иметь более низкую степень в раю.
Такая идеология разрушает религию и религиозные обязательства, приводит ко вседозволенности, делает бесполезными шариатские тексты, а также понятия «халяль» и «харам». Это тоже опасно, и, видя это, факыхи говорили: «Дела — из веры». «Ну, хорошо, скажите людям: “Они не из имана, однако важны, влияют на полноценность веры и так далее”». На это факыхи отвечают: «Нет», — так как, услышав, что “дела не из имана”, люди ухватятся за это. Поэтому мы не говорим, что одна из двух групп ошиблась в выражении своей мысли, — каждая из них преследовала определенную правильную цель, и смысл их слов, в конечном счёте, един.